Частота выявления маркеров инфекции у женщин с угрозой самопроизвольного выкидыша ранних сроков

Цель исследования: оценить значение выявления маркеров инфекции у пациенток с угрозой прерывания беременности в ранние сроки.

Дизайн: ретроспективное исследование.

Материалы и методы. В исследование включены 106 беременных женщин, обследованных клинически, в сроке гестации 5–12 недель. В основную группу вошла 71 пациентка с угрожающим выкидышем, в контрольную — 35 здоровых беременных женщин без признаков угрозы невынашивания. В зависимости от исхода беременности женщины основной группы были разделены на две подгруппы: 1-я подгруппа — 54 пациентки, беременность которых завершилась своевременными родами, 2-я подгруппа — 17 пациенток, беременность которых завершилась самопроизвольным выкидышем. У 81 женщины определяли уровни иммуноглобулинов (Ig) классов M и G к Herpes simplex virus (HSV), Cytomegalovirus (CMV), Epstein — Barr virus, Chlamydia trachomatis, Ig классов А и G к Mycoplasma hominis, Ureaplasma urealyticum, IgG к Chlamydia pneumoniaе и Mycoplasma pneumoniaе.

Результаты. В основной группе пациенток с угрозой невынашивания беременности ранних сроков значимо чаще, чем в контрольной группе, выявлялись IgM антитела к HSV (33,93 и 8,0%, соответственно, p = 0,028), IgM антитела к CMV найдены только у женщин основной группы (19,64%, p = 0,042). У пациенток основной группы, у которых беременность завершилась своевременными родами, значимые отличия от контрольной группы по наличию маркеров инфекции отсутствовали (p ˃ 0,05 во всех случаях). У беременных 2-й подгруппы значимо чаще, чем в контрольной группе, обнаруживались IgM антитела к HSV (41,17%, p = 0,028), IgM антитела к CMV и IgA антитела к U. urealyticum (по 23,52%, p = 0,043). По частоте выявления других инфекций, на наличие которых обследовались пациентки, значимые различия между основной и контрольной группами, а также в зависимости от исхода беременности не наблюдались (p > 0,05 во всех случаях).

Заключение. У женщин с угрожающим ранним выкидышем беременность значимо чаще прерывалась при наличии маркеров активной герпетической, цитомегаловирусной и уреаплазменной, смешанной вирусно-бактериальной инфекции на момент обследования. У этих женщин также отмечались старший репродуктивный возраст, более частые острые респираторные вирусные инфекции, воспалительные заболевания органов малого таза и бактериальный вагиноз в анамнезе

Ключевые слова: Chlamydii, Cytomegalovirus, Epstein — Barr virus, Herpes simplex virus, Micoplasma, Ureaplasma, беременность, маркеры инфекции, ранний самопроизвольный выкидыш, угроза невынашивания

Сотникова Н.Ю., Борзова Н.Ю., Фарзалиева А.В., Крошкина Н.В. Частота выявления маркеров инфекции у женщин с угрозой самопроизвольного выкидыша ранних сроков // Женское здоровье и репродукция: сетевое издание. 2022, № 2 (53). URL: https://whfordoctors.su/statyi/chastota-vyjavlenija-markerov-infekcii-u-zhenshhin-s-ugrozoj-samoproizvolnogo-vykidysha-rannih-srokov/ (дата обращения: дд.мм.гггг)

The significance of the infectious factor in the development of early spontaneous abortion

N.Yu. Sotnikova^{1, 2}, N.Yu. Borzova¹, A.V. Farzalieva¹, N.V. Kroshkina¹

¹ Federal State Budget Establishment “Ivanovo Research Institute of Maternity and Childhood named V.N. Gorodkova” of the Ministry of Healthcare of the Russian Federation; Ivanovo, Russia

² Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education “Ivanovo State Medical Academy” of the Ministry of Healthcare of the Russian Federation; Ivanovo, Russia

 Abstract

Study Objective: To assess the significance  of infections markers detection in patients with threatened miscarriage at early stages of gestation.

Study Design: retrospective study.

Material and methods. 106 pregnant women were examined clinically at the gestational age of 5–12 weeks. The main group included 71 patients with the risk of early miscarriage, the control group – 35 healthy pregnant women without signs of threatened abortion. Depending on the outcome of pregnancy, the women of the main group were divided into 2 subgroups: 1 subgroup – 54 patients, whose pregnancy ended in timely delivery, 2 subgroup – 17 patients, whose pregnancy ended in spontaneous abortion. In 81 women, the levels of immunoglobulins (Ig) of classes M and G to Herpes simplex virus (HSV), Cytomegalovirus (CMV), Epstein — Barr virus, Chlamydia trachomatis, Ig classes A and G to Mycoplasma hominis, Ureaplasma urealyticum, IgG to Chlamydia pneumoniae were determined and Mycoplasma pneumoniae.

Study Results. In the main group of patients with the threat of early abortion IgM antibodies to Herpes simplex virus (HSV) (33.93% and 8% respectively, p = 0.028) and IgM antibodies to Cytomegalovirus (CMV) were detected significantly more often than in the control group (19.64% and 0% respectively, p = 0.042). In the main group of patients with the threat of early abortion, whose pregnancy ended in timely delivery, there were no significant differences with the control group in the markers of infections (p ˃ 0.05 in all cases). In patients of the main group, whose pregnancy ended in spontaneous abortion, IgM antibodies to HSV (41.17%, p = 0.028), IgM antibodies to CMV (23.52%, p = 0.043) and IgA antibodies to Ureaplasma urealyticum (23.52%, p = 0.043) were found significantly more often than in the control group. There were no significant differences in the frequency of detection of other studied infections between the main and control groups, as well as in dependence on the outcome of pregnancy (p > 0.05 in all cases).

Conclusion: In women with the risk of early spontaneous abortion the pregnancy more often terminated ahead of time if markers of active herpes virus, cytomegalovirus and ureaplasma infection, mixed viral-bacterial infection at the time of examination. These women also had an older reproductive age, more frequent acute respiratory viral infections, pelvic inflammatory disease, and a history of bacterial vaginosis.

Keywords: pregnancy, threatened miscarriage, early abortion, markers of infections, Micoplasma, Ureaplasma, Chlamydii, Herpes simplex virus, Cytomegalovirus, Epstein — Barr virus.

Н.Ю. Сотникова^{1, 2}, Н.Ю. Борзова¹, А.В. Фарзалиева¹, Н.В. Крошкина^1
1 ФГБУ «Ивановский научно-исследовательский институт материнства и детства имени В.Н. Городкова» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, г. Иваново

² ФГБОУ ВО «Ивановская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, г. Иваново

Введение

Одним из наиболее значимых осложнений физиологической беременности является невынашивание, оно занимает лидирующие позиции среди наиболее важных медицинских проблем современного акушерства [1]. Общеизвестно, что 10–20% клинически диагностированных беременностей заканчивается спорадическим выкидышем, причем до 80% гестационных потерь приходится на первый триместр [2]. Перенесенная угроза прерывания в ранние сроки гестации оказывает неблагоприятное воздействие на последующее течение и исход беременности [3].

Согласно последним данным, этиология невынашивания беременности ранних сроков включает различные факторы, однако выявить какой-либо основной фактор риска невынашивания практически невозможно, поскольку одновременно могут воздействовать несколько причин [4]. Большое значение в патогенезе раннего невынашивания придается инфекционному фактору. В то же время на сегодняшний день вопрос о роли инфекционного фактора в развитии невынашивания беременности остается дискутабельным. В связи с этим мнения исследователей разделились: одни считают, что вклад инфекции в этиологию невынашивания беременности незначителен, другие отводят ей ведущую роль в гестационных потерях [5, 6].

Важное место в структуре причин прерывания беременности занимают урогенитальные инфекции, передаваемые половым путем. Ряд возбудителей инфекций может передаваться от матери к ребенку в разное время гестации, начиная с внутриутробного периода развития плода, что может привести к гибели плода, формированию врожденных пороков развития, плацентарной недостаточности и внутриутробной задержке развития плода, а также тяжелой болезни новорожденного [7].

Некоторые возбудители способны оказывать тератогенное действие, прямое цитотоксическое действие, вызывать изменения в системе гемостаза — усиление внутрисосудистого свертывания крови, активировать синтез простагландинов, тем самым приводя к прерыванию беременности [8].

Цель исследования: оценить значение выявления маркеров инфекции у пациенток с угрозой прерывания беременности в ранние сроки.

Материалы и методы

Исследование проводилось на базе ФГБУ «Ивановский научно-исследовательский институт материнства и детства им. В.Н. Городкова» Минздрава России с 2018 по 2022 год. В исследование включены 106 беременных женщин в сроке гестации 5–12 недель, обследованных клинически. Основную группу составили пациентки с угрожающим выкидышем (n = 71), контрольную — здоровые беременные женщины без признаков угрозы невынашивания (n = 35). Проведена оценка течения беременности и ее исхода.

У всех пациенток контрольной группы беременность завершилась своевременными родами. В зависимости от исхода беременности женщины основной группы были разделены на две подгруппы: 1-я подгруппа — 54 пациентки, беременность которых завершилась своевременными родами, 2-я подгруппа — 17 пациенток, беременность которых завершилась самопроизвольным выкидышем.

Критериями включения в исследование были одноплодная беременность, угроза прерывания ранних сроков беременности. Критериями исключения служили тяжелая экстрагенитальная патология, многоплодие, ОРВИ.

Исследование одобрено локальным этическим комитетом ФГБУ «Ивановский научно-исследовательский институт материнства и детства им. В.Н. Городкова» Минздрава России. У всех женщин, вошедших в исследование, получено информированное согласие.

В качестве материала для исследований использовали периферическую венозную кровь, взятую из кубитальной вены.

Методом твердофазного ИФА на микропланшетном ридере Multiskan EX LabSystems (Finland) с использованием коммерческих тест-систем (АО «Вектор-Бест», Россия) у 81 участницы исследования определяли уровни иммуноглобулинов (Ig) классов M и G к Herpes simplex virus (HSV), Cytomegalovirus (CMV), Epstein — Barr virus, Chlamydia trachomatis, Ig классов А и G к Mycoplasma hominis, Ureaplasma urealyticum, IgG к Chlamydia pneumoniaе и Mycoplasma pneumoniaе.

Проверку нормальности распределения признаков проводили с помощью критерия Шапиро — Уилка. Количественное описание величин с нормальным распределением представляли в виде среднего арифметического (М), средней ошибки или стандартного квадратичного отклонения (SD).

Статистическую значимость различий в случае нормальности распределения определяли с помощью параметрического t-критерия Стьюдента. Показатели, характеризующие качественные признаки, указывали абсолютным числом и относительной величиной в процентах. Для оценки значимости распределения качественного признака между группами применяли критерий χ² Пирсона.

Критический уровень значимости (p) при проверке гипотезы принимали равным 0,05.

Математический анализ полученных данных проводился по общепринятым методам вариационной статистики с помощью пакета прикладных лицензионных программ Microsoft Office 2007, Statistica for Windows 13.0 и OpenEpi.

Результаты

Средний возраст пациенток основной группы был выше, чем участниц контрольной группы (30,6 ± 4,95 и 27,4 ± 4,16 года соответственно, р = 0,0005) независимо от исхода беременности (своевременные роды — 30,35 ± 4,58 года, р = 0,002; самопроизвольный выкидыш — 31,76 ± 5,3 года, р = 0,006). Женщины старшего репродуктивного возраста встречались только в основной группе (14 (19,7%), р = 0,01 для отличия от контрольной группы).

Своевременными родами и рождением здоровых детей завершилась беременность у всех женщин контрольной группы. У 54 (76%) пациенток основной группы беременность также закончилась своевременными родами, а у 17 (24%) произошел самопроизвольный выкидыш в сроки 5–19 недель беременности, что значимо отличается от контрольной группы (p < 0,05).

В анамнезе беременных основной группы существенно чаще, чем у участниц контрольной группы, регистрировались ОРВИ (20 (28,2%) против 1 (2,9%), р = 0,01), ВЗОМТ (57 (80,3%) против 14 (40%), р = 0,003), бактериальный вагиноз (32 (45,1%) против 5 (14,3%), р = 0,01). У пациенток основной группы с самопроизвольным выкидышем также значимо чаще, чем в контрольной группе, встречались ОРВИ (6 (35,3%), р = 0,005), ВЗОМТ (14 (82,3%), р = 0,009) и бактериальный вагиноз (8 (47,06%), р = 0,02). У пациенток основной группы со своевременными родами существенно чаще был в анамнезе только бактериальный вагиноз (22 (40,7%), р = 0,01).

Установлено, что в основной группе пациенток с угрозой невынашивания беременности ранних сроков значимо чаще, чем в контрольной группе, выявлялись IgM антитела к HSV (33,93% и 8,0% соответственно, p = 0,028). IgM антитела к CMV найдены только у участниц основной группы (19,64%, p = 0,042). У пациенток 1-й подгруппы значимых отличий от контрольной группы по частоте выявления маркеров инфекции не было (p ˃ 0,05 во всех случаях). У беременных 2-й подгруппы значимо чаще, чем в контрольной группе, обнаруживались IgM антитела к HSV (41,17%, p = 0,028), IgM антитела к CMV и IgA антитела к U. urealyticum (по 23,52%, p = 0,043).

По частоте выявления других инфекций, на наличие которых обследовались пациентки, значимые отличия между основной и контрольной группами и в зависимости от исхода беременности отсутствовали (p > 0,05 во всех случаях).

У женщин с угрозой невынашивания ранних сроков существенно чаще выявлялись маркеры смешанной вирусно-бактериальной инфекции (62,5% против 20,0%, р = 0,0009), сочетание маркеров вирусной с мико- и уреаплазменной инфекцией (48,21% против 16,0%, р = 0,012), вирусной и хламидийной инфекции (33,93% против 8,0%, р = 0,028). Частота выявления маркеров инфекций у участниц исследования представлена в таблице.

Таблица. Частота выявления маркеров инфекции у участниц исследования, n (%)

Примечание: значения р указаны для отличий от контрольной группы.

Обсуждение

У женщин с невынашиванием беременности этиологически значимыми факторами являются HSV и CMV. Герпесвирусные инфекции, возбудители которых способны проникать через плацентарный барьер и активно размножаться в плаценте, поражая ее и вызывая внутриутробное инфицирование плода, заслуживают особого внимания [9]. Заражение HSV в I триместре беременности может привести к врожденным аномалиям (гидроцефалии, внутричерепному кальцинозу, катаракте, порокам развития) и спонтанному прерыванию беременности [10]. Во II и III триместрах HSV представляет еще бóльшую опасность для плода и новорожденного, вызывая гепатоспленомегалию, анемию, желтуху, пневмонию и менингоэнцефалит [11].

Известно, что цитомегаловирусная инфекция (ЦМВИ) может влиять на исход беременности и приводить к ее самопроизвольному прерыванию, задержке развития плода и мертворождению [12]. ЦМВИ способствует развитию патологических изменений в плаценте, включающих хронический или некротизирующий виллузит, склероз виллезных капилляров, тромбоз сосудов хориона, что может свидетельствовать о развитии воспалительной реакции и обусловливать неблагоприятный исход беременности [13].

ЦМВИ обладает высокой трансмиссионной способностью, в связи с чем основные клинические проявления наблюдаются у плода. Клиническими проявлениями ЦМВИ у детей являются потеря слуха, нарушение зрения, задержка умственного и психомоторного развития, которые встречаются у 70–90% детей, рожденных от инфицированных матерей. Значительно возрастает вероятность развития тяжелых форм заболевания при первичной ЦМВИ у матери, особенно если вирус попадает к плоду в первой половине беременности. Смертность детей при тяжелых формах заболевания составляет 30%.

Большинство детей, внутриутробно инфицированных ЦМВИ, не имеющих клинической симптоматики заболевания, развиваются абсолютно нормально. Однако впоследствии у 5–10% детей выявляются задержка развития речи и трудности в обучении, связанные с нейросенсорными нарушениями слуха вплоть до глухоты. К другим отдаленным последствиям ЦМВИ следует отнести церебральный паралич, эпилепсию, хориоретинит [14].

По литературным данным, по частоте выявлено преобладание HSV над CMV (64% против 50%). По нашим данным, частота наличия маркеров герпесвирусных инфекций была еще выше. Сведения о более частом обнаружении маркеров герпетической инфекции во время беременности подтверждаются и работами других исследователей [15, 16].

Особое место в патогенезе прерывания беременности занимают бактериальные инфекции. Согласно данным современных авторов, возбудители генитального микоплазмоза и уреаплазмоза играют значительную роль в этиологии и патогенезе самопроизвольного выкидыша и внутриутробного инфицирования плода [17].

Микоплазме отводится особая роль в прерывании беременности. Микоплазмы тесно взаимодействуют с мембраной эукариотических клеток и обладают способностью мимикрировать под антигенный состав клетки-хозяина, в связи с чем длительно персистируют и снижают эффективность иммунной защиты. Микоплазмы, изменяя морфологическую структуру эндометрия, способствуют развитию эндометрита, замедляют подвижность сперматозоидов, что влияет на их оплодотворяющую способность, инфицируют плодное яйцо, что приводит к репродуктивным потерям [18].

Только у пациенток основной группы, беременность которых завершилась самопроизвольным выкидышем, выявлялись антитела к U. urealyticum. Наличие уреаплазмы прямо коррелирует с инфильтрацией плаценты полиморфоядерными лейкоцитами и повышением концентраций провоспалительных цитокинов. Уреаплазма вызывает даун-регуляцию генов, вовлеченных в иммунный ответ, отвечающих за рекрутирование клеток, активацию Т-хелперов 17-го типа и воспалительного ответа, а также активацию системы комплемента, что может вести к досрочному прерыванию беременности. Прямое действие уреаплазмы на ткани плаценты также угнетает иммунный ответ на патогены, меняет иммунное равновесие во время беременности и включает процессы апоптоза, что способно вызвать самопроизвольный выкидыш [19]. Кроме того, уреаплазма может являться проводником вирусной инфекции, однако значение маркеров уреаплазменной инфекции остается спорным [20].

По данным разных авторов, у 50–57% женщин с невынашиванием беременности выявляется генитальный хламидиоз, а частота репродуктивных потерь в группе женщин с генитальным хламидиозом составляет 5,45% [21]. Эндометриты и сальпингоофориты хламидийной этиологии часто протекают латентно, что приводит к хронизации воспалительного процесса и, как следствие, к трубному бесплодию, эктопической беременности, самопроизвольным выкидышам, внутриутробному инфицированию плода и преждевременным родам [22]. Однако то, как влияет наличие бактериальной инфекции на частоту самопроизвольных выкидышей, до конца не изучено. В нашем исследовании не выявлено увеличение частоты маркеров хламидийной и микоплазменной инфекции у женщин с ранними угрозой невынашивания и самопроизвольным выкидышем (p ˃ 0,05 во всех случаях).

Согласно литературным данным, при невынашивании беременности чаще выявляются ассоциации условно-патогенных микроорганизмов. Смешанная вирусно-бактериальная инфекция у женщин с угрозой невынашивания выявлялась в 52,5% случаев, причем сочетание вирусной инфекции с хламидийной встречалось в 23,8%, а сочетание вирусной инфекции с мико- и уреаплазменной имело место в 42,8% случаев [23]. По нашим данным, в целом маркеры смешанной вирусно-бактериальной инфекции у женщин с угрозой невынашивания ранних сроков выявлялись в 62,5% случаев, а сочетание вирусной и хламидийной инфекции — в 33,93%, вирусной с мико- и уреаплазменной инфекцией — в 48,21% случаев.

Заключение

У беременных с угрозой выкидыша ранних сроков чаще выявлялись маркеры активной герпетической и цитомегаловирусной инфекции, в случае завершения беременности самопроизвольным выкидышем — дополнительно уреаплазменной инфекции, в то время как при исходе беременности своевременными родами значимых отличий от контрольной группы не было. Кроме того, у пациенток с угрожающим ранним выкидышем значимо чаще, чем в контрольной группе, выявлялись маркеры смешанной вирусно-бактериальной инфекции. У этих женщин также отмечался старший репродуктивный возраст, более частые ОРВИ, ВЗОМТ и бактериальный вагиноз в анамнезе.

1. Подзолкова Н.М., Скворцова М.Ю., Денисова Т.В. Самопроизвольное прерывание беременности: современные подходы к диагностике, лечению и профилактике. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2018. 224 с. [Podzolkova N.M., Skvorcova M.Yu., Denisova T.V. Spontaneous termination of pregnancy: modern approaches to diagnosis, treatment and prevention. M.: GEOTAR-Media; 2018. 224 p. (in Russian)]
2. Синякова А.А., Шипицына Е.В., Будиловская О.В., Болотских В.М. и др. Клинико-анамнестические и микробиологические предикторы невынашивания беременности. Журнал акушерства и женских болезней. 2019; 68(2): 59–70. [Sinyakova A.A., Shipitsyna E.V., Budilovskaya O.V., Bolotskikh V.M. et al. Anamnestic and microbiological predictors of miscarriage. Journal of Obstetrics and Women's Diseases. 2019; 68(2): 59–70. (in Russian)]. DOI: 10.17816/JOWD68259-70
3. Айламазян Э.К., Новиков Б.Н., Павлова Л.П. Акушерство: учебник для вузов. СПб.: Специальная литература; 2005. 527 c. [Ailamazyan E.K., Novikov B.N., Pavlova L.P. Obstetrics: a textbook for universities. St. Petersburg: Special Literature; 2005. 527 p. (in Russian)]
4. Волков В.Г., Ахильгова З.С. Факторы риска ранних потерь беременности. Вестник новых медицинских технологий. 2020; 14(1): 66–72. [Volkov V.G., Akhilgova Z.S. Risk factors for early pregnancy loss. Journal of New Medical Technologies. 2020; 14(1): 66–72. (in Russian).] DOI: 10.24411/2075-4094-2020-16597
5. Пустотина О.А., Остроменский В.В. Инфекционный фактор в генезе невынашивания беременности. Эффективная фармакотерапия. 2019; 15(13): 26–33. [Pustotina O.A., Ostromensky V.V. Infectious factor in the miscarriage genesis. Effective Pharmacotherapy. 2019; 15(13): 26–33. (in Russian)]. DOI: 10.33978/2307-3586-2019-15-13-26-33
6. Бондаренко К.Р., Доброхотова Ю.Э. Современные аспекты лечения отдельных урогенитальных инфекций при беременности. Русский медицинский журнал. Мать и дитя. 2019; 2(3): 168–72. [Bondarenko K.R., Dobrokhotova Yu.E. Current treatment modalities for certain urogenital infections in pregnancy. Russian Journal of Woman and Child Health. 2019; 2(3): 168–72. (in Russian)]. DOI: 10.32364/2618-8430-2019-2-3-168-172.
7. Айламазян Э.К., Шипицына Е.В., Савичева А.М. Микробиота женщины и исходы беременности. Журнал акушерства и женских болезней. 2016; 65(4): 6–14. [Ailamazyan E.K., Shipitsyna E.V., Savicheva A.M. Women's microbiota and pregnancy outcomes. Journal of Obstetrics and Women's Diseases. 2016; 65(4): 6–14. (in Russian)]. DOI: 10.17816/JOWD6546-14
8. Кетлинский С.А., Симбирцев А.С. Цитокины. СПб.: ООО «Издательство фолиант»; 2008. 552 c. [Ketlinsky S.A., Simbirtsev A.S. Cytokines. St. Petersburg: Folio Publishing LLC; 2008. 552 p. (in Russian)]
9. Кущ А.А., Кистенева Л.Б., Климова Р.Р., Чешик С.Г. Роль герпесвирусов в развитии заболеваний урогенитального тракта и бесплодия у женщин. Вопросы вирусологии. 2020; 65(6): 317–25. [Kushch A.A., Kisteneva L.B., Klimova R.R., Cheshik S.G. The role of herpesviruses in development of diseases of the urogenital tract and infertility in women. Problems of Virology. 2020; 65(6): 317–25. (in Russian)]. DOI: 10.36233/0507-4088-2020-65-6-2
10. Петров Ю.А., Купина А.Д., Шаталов А.Е. Герпетическая инфекция во время беременности. Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2020; 7: 62–6. [Petrov Yu.A., Kupina A.D., Shatalov A.E. Herpetic infection during pregnancy. International Journal of Applied and Basic Research. 2020; 7: 62–6. (in Russian)]
11. Fa F., Laup L., Mandelbrot L., Sibiude J. et al. Fetal and neonatal abnormalities due to congenital herpes simplex virus infection: a literature review. Prenat. Diagn. 2019; 40(4): 408–14. DOI: 10.1002/pd.5587
12. Петров Ю.А., Блесманович А.Е., Алехина А.Г. Риски для беременной и плода при цитомегаловирусной инфекции. Главный врач Юга России. 2019; 1(65): 15–18. [Petrov Yu.A., Blesmanovich A.E., Alekhina A.G. Risks for pregnansy and fetus in cytomegalovirus infection. Glavnyi Vrach Uga Russia. 2019; 1(65): 15–18. (in Russian)]
13. Ríos-Barnés M., Fortuny C., Alarcón A., Noguera-Julian A. Renal involvement in congenital cytomegalovirus infection: a systematic review. Microorganisms. 2021; 9(6): 1304. DOI: 10.3390/microorganisms9061304
14. Сафонова Т.В., Семенов Д.М. Клинические аспекты цитомегаловирусной инфекции при беременности. Охрана материнства и детства. 2020; 1(35): 17–24. [Safonova T.V., Semenov D.M. Clinical aspects of cytomegalovirus infection during pregnancy. Maternal and Child Health. 2020; 1(35): 17–24. (in Russian)]
15. Vauloup-Fellous C. Genital herpes and pregnancy: serological and molecular diagnostic tools. Guidelines for clinical practice from the French College of Gynecologists and Obstetricians (CNGOF). Gynaecol. Obstet. Fertil. Senol. 2017; 45(12): 655–63. DOI: 10.1016/j.gofs.2017.10.004
16. Marsico C., Kimberlin D.W. Congenital Cytomegalovirus infection: advances and challenges in diagnosis, prevention and treatment. Ital. J. Pediatr. 2017; 43(1): 38. DOI: 10.1186/s13052-017-0358-8
17. Савельева Г.М., Сухих Г.Т., Серов В.Н., Радзинский В.Е. и др., ред. Гинекология: национальное руководство. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2017. 579 с. [Savelyeva G.M., Sukhikh G.T., Serov V.N., Radzinsky V.E. et al., eds. Gynecology: a national guide. M.: GEOTAR-Media; 2017. 579 p. (in Russian)]
18. Пыдер А., Халдре М. Урогенитальный микоплазмоз и беременность. Акушерство и гинекология. 2017; 12: 5–15. [Põder A., Haldre M. Urogenital mycoplasmosis and pregnancy. Obstetrics and Gynecology. 2017; 12: 5–15. (in Russian)]. DOI: 10.18565/aig.2017.12.5-15
19. Teixeira Oliveira C.N., Oliveira M.T.S., Oliveira H.B.M., Coelho Silva L.S. et al. Ureaplasma parvum alters the immune tolerogenic state in placental tissue and could cause miscarriage. Fertil. Steri. 2021; 116(4): 1030–9. DOI: 10.1016/j.fertnstert.2021.05.108
20. Ahmadi A., Khodabandehloo M., Ramazanzadeh R., Farhadifar F. et al. Association between Ureaplasma urealyticum endocervical infection and spontaneous abortion. Iran. J. Microbiol. 2014; 6(6): 392–7.
21. He W., Jin Y., Zhu H., Zheng Y. et al. Effect of Chlamydia trachomatis on adverse pregnancy outcomes: a meta-analysis. Arch. Gynecol. Obstet. 2020; 302(3): 553–67. DOI: 10.1007/s00404-020-05664-6
22. Гомберг М.А., Гущин А.Е. Хламидийная инфекция в современной гинекологии: основные аспекты профилактики и лечения воспалительных заболеваний органов малого таза. Гинекология. 2012; 14(4): 19–22. [Gomberg M.A., Gushchin A.E. Chlamydial infection in modern gynecology: the main aspects of prophylaxis and treatment of pelvic inflammatory diseases. Gynecology. 2012; 14(4): 19–22. (in Russian)]
23. Караулов А.В., Афанасьев М.С., Несвижский Ю.В., Афанасьев С.С. и др. Микробные патогены при урогенитальной инфекции беременных. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2019; 6: 13–20. [Karaulov A.V., Afanasiev M.S., Nesvizhsky Yu.V., Afanasiev S.S. et al. Microbial pathogens in urogenital infection of pregnant women. Journal of Microbiology, Epidemiology and Immunobiology. 2019; 6: 13–20. (in Russian)]. DOI: 10.36233/0372-9311-2019-6-13-20